фoтo: Гeннaдий Чeркaсoв
Гeoргий Фрaнгулян
— Гeoргий Вaртaнoвич, чтo прoисxoдит вooбщe? Здeсь Пaвeл Лунгин xoрoшo скaзaнo в интeрвью — пoчeму Влaдимир пoxoж нa Сaнтa-Клaусa? Пoчeму пaмятник Жукoву, кaк будтo oни сдeлaны из пaпьe-мaшe? И я спрaшивaю вaс — чтo зa Жaнр? Гдe глaзa? Всeм всe виднo, всe пoнятнo, нo кaждoe нoвoe твoрeниe-этo xужe, чeм прeдыдущий? Нa Зaпaдe мы нaблюдaeм бoлee плaстичныe пo фoрмe, oстрoумныx нaйти тoт жe Дaвид чeрный, у нaс eсть вeчнaя игрa в нeкoтoрыx дoпoтoпныx pseudorealism…
— Вы всe скaзaли. Чтo прoисxoдит с жaнрoм — этo нe прoстo нaрушeниe, нo кaк трaгeдию. Я, кaк прoфeссиoнaл, я вижу oбщee рaзлoжeниe скульптуры, с ужaсoм видит шквaл «рaбoтaeт», чтo сeйчaс идeт дoждь, и всe пaмятники, рoдa. Кaк с зaвoдa «Бoльшeвик», ты пoмнишь? Этoт мa-ну-ФAК-ту-РA, что не имеет ничего общего с правдой искусства, с принципами профессиональной скульптуры. Просто не то! Что мы видим сейчас, — это чисто пропагандистский сюжет, почему что-то отлить в бронзе. Это подлог. Полностью потерял ориентацию, потеряли понятие, что такое скульптура, какие проблемы он создает…
— Темы могут быть разные…
— Темы — конечно, вы можете взять любую историю, это не суть. Владимир или погибших солдат — тема может быть любой. Но он должен быть поднят до уровня искусства. Только тогда он имеет право на существование. Но в последние годы, я в ужасе на происходящее. И я думаю, что он будет снимать кино, которые рассказывают, что скульптура, люди очень нужны, потому что они полностью дезориентированы. Я не хочу никого трогать, но так или иначе, почти все эти заказы топорно. Невозможно увидеть плохо сделанную поделку. И сейчас валом. Язык скульптуры, будут потеряны. Это не кукла, отлитая в бронзе с оружием или без оружия, это на куклу в брюки или другие. Скульптура-это серьезная вещь, которая имеет отношение к архитектуре и пространстве. И получается, появляется бронза. Никто не может закрепить…
— Прогулку.
— Да, один раз, другой. Но все это поставлено на поток! Я не могу точно назвать цифры, но, на мой взгляд, 75 памятники военно-исторического общества в течение двух лет. Ну, как это возможно? Я извиняюсь за Жанр…
— Приехать в Сочи, чтобы увидеть некоторые Никулин с Мироновым, как здесь, на «Бриллиантовую руку» снимали, поезжайте в другое место — там из фильма «Афоня» халтура полнейшая, что эта свалка?
— Да, потому что он прост и ясен. Это вкус на основе местных начальников, кто заказал его. Полная потеря культуры. Так где же наша культура? Но все это, видимо, поощряется сверху. Если вы посмотрите на ТВ шоу бесталанных, вы можете Выключить его. И скульптура не выключается. Я устала бежать в Москву, потому что все время приходится отворачиваться. Моя голова уже устала, шея устала. Мне стыдно за поле зрения. Если художник является недобросовестным, он несет ответственность за свои действия, но, к сожалению, недобросовестные вещи у нас на каждом шагу.
— И почему все зависит от этого pseudorealism? Второй язык, не так ли?
— Все «псевдо». Pseudodi — pseudorealism. Существует еще язык конвенций. Почему он не приемлем? Правила языка — знаковый, он является гораздо более мощным, и в архитектуре, и в других ситуациях, это намного больше. Сегодня это все данные потеряны, никто не смотрит на то, как сочетание размеры памятника с окружающей средой, сколько вреда он делает это в прошлом… я считаю, что профессиональная составляющая почти исчезла из жанра скульптуры. Последнее, но не менее, это произошло из-за смещения в вузах в направлении станковой скульптуры, маленькие фигурки пользуются спросом. И мы пошли из серьезных задач, когда скульптура образует физическая среда, чтобы быть частью этого. Об этом никогда не думаю. Скульптура сегодня — тема, которая соткана, поэтому он не может быть искусства. И это принижает важность темы. Это то, что мы имеем.
И как попробовать с этим бороться?
— Очень сложно. Потому что система, которая имеет плохую скульптуру. Эта система должна быть отключена в одну или другую сторону. Это как шланг полив деревьев, подключенные к дереву, но не тот, кто нам нужен. Очень трудно справиться…
— У нас есть скульпторы, которые стоит пукнуть, вы знаете, и они просто выдают на-гора до готовой скульптуры…
— Да, сейчас много, спасибо заранее. Это беспринципные толпы. Они продали свои души дьяволу, и ничего больше, он не есть сейчас. И это большая боль. Я понимаю, что времени всегда чисто, но нам приходится жить среди этого и дети растут в такой среде. Раньше была школа. Вон, школы Мотовилова был в художественной школе. Среднюю школу! Тогда я понял, что скульптуры и архитектуры. Что такое среды жизни. И сейчас мы наведем, которые были построены такие-сякие, здесь есть кто-нибудь, кто вылезает из люка… а теперь об экологии, не думаю. У нас есть Метрополис, у нас есть некоторые узловые точки, чтобы грамотно решить. Однажды я слушала интервью того же Саши Рукавишникова, так он 90% памятников будут снесены. Он имеет право, в высокой степени. Из-за большого урона. Что модели? Какие модели? Как? Человек, который нанимает? Плисецкая Плисецкая… не то, что я вижу сейчас, не просто грязь на фотографии, как они пытаются выразить, это не скульптура. И для того, чтобы переломить ситуацию может только быть просветления… на том же ТВ.
Но они против линии партии, нет аргументов.
Это больше вопрос. И самое печальное, что только мало людей осталось, которые действительно понимают важность этой профессии. Здесь я вижу, что большинство, как я мог бы говорить на эту тему, они ушли. Есть два или три человека. Но они уйдут, тогда я пойду. Не хочу отметить их особую роль, но я не памятник в своей жизни сделали столько вреда окружающей среде. И я никогда не повторяюсь, если брать мои вещи. Никогда! Если я вижу, что любой может повторить или даже самого себя — я не могу сделать работу. Это мой принцип. Надо сказать, новые слова. И я valalu 15 числа, или 150, это другой вопрос. Вы можете сделать сто штук, и все они будут ужасно. Паша Лунгин правильно, он понимает, что каждая профессия имеет свою высоту, которая не должна исчезнуть. Другие будут тянуть вверх на высоту. И мы не то же самое высота, и не руководство. В течение пяти дней литая скульптура, как в обычном разговоре?