17 сентября, 2017 
adminGWP фoтo: Eкaтeринa Цвeткoвa
Рeнaтa Литвинoвa вoшлa в зoну дирeктoр ‘ ы.
Зa двa дня прeмьeры «Сeвeрный вeтeр», пoсeтили мнoгиe знaмeнитoсти. «Вчeрa мы были Пугaчeвa», — нe бeз гoрдoсти рассказывает мне сотрудник Московского Художественного театра. Ну, с ТВ на много.
В общем, светской части открытия ночь-гарантировано. Но театр — не шоу-бизнес, это название мода не искусство. Кроме того, чтобы отобразить что-то более серьезное, чтобы показать. Рената Литвинова представила «северный ветер», в котором не холодно, и вызвало много эмоций, и черный. В общем, коллективный замерзая от его смертельный удар не было.
Обратите внимание, что второе пришествие актера и сценариста Литвиновой в художественном театре. Несколько лет назад Режиссер Адольф Шапиро удивлению многих, пригласил ее на роль (так много), Раневская в «Вишневом саде». Для меня, что она любила его так, несмотря на неравномерность и неустойчивость на сцене голос, яркий этап неопределенности и отсутствия опыта. Но ее личность выиграли день, и даже скептики признали, что «возможно». Сейчас Рената вошла на территорию режиссера, и вот что простительно актеру, не простил режиссера. Итак, смотрим ее дебют в качестве режиссера.
Сквозь темный занавес косой снег летит, свист ветра. Но занавес какой-то не серьезный, основательный, и хлипкие шторы, которые того и гляди сдует большую часть Север — не Юг. Но за занавесом будет в комнате, залитой теплым светом. Стол, где были собраны некоторые семьи, чтобы отпраздновать Новый год. Что? Да, от вида Рождество — ничего не. Даже одежда персонажей спутала карты: независимо от того, 30 лет с женщиной широкоплечие пиджаки и гофрированных пластин в прическах, то ли в начале прошлого века с велюра платья. Может быть, сегодняшний наряд стюардессы с сплава жакеты и узкие юбки.
Нет, все-таки любовь Рената небо, стюардессы, самолет — как экран в Московский художественный театр переехал некоторые из ее фильмов. В декоративные плавающем окне облака, слышал рев двигателя, — это бортпроводник. Разумеется, красота костюма цвет сталь крыло.
Ее зовут Фанни и подруга Бенедикта, сына Маргарет. Но на новогоднем столе-это намного больше семьи, и не понять, кто, кто, кто. Кроме того, текст, говорят, еще больше путаница в голове.
И как только я посмотрел на тебя — я был удивлен, как сильно я люблю тебя, но видел впервые. Северного ветра, холода нам принесла. Сжав руку в кулак…
Вы так красивы, так прекрасны, что я готов…
Я буду любить тебя всю жизнь — до гроба и за гробом.
Стюардесса, почтальон, в костюме военного летчика, оперная дива в платье с пайетками. Столетние Алиса (возможно, из зеркала, кто знает) и ее тень. Я уж не говорю про профессоров ресничек, которая от безответной любви хирурги-косметологи обратились к protectory, который хранится в памяти заспиртованного носа девушкой Адой, и время от времени, списки все банки с ним. Время от времени до смерти — красота в строгий костюм мужчина — и нет, это очищает. В общем, ведет в другой мир.
Сцена-это новый год с семьей тост любви к гробнице, и после Пит — без изменений. Восемь или девять раз повторила она, пока странная семья не подведет, как снег на солнце, в «Северном ветре», но солнца нет. Его игра показывает Литвинова как настоящая фантасмагория, где правят нереально, но на удивление понятно, потому что жизнь, как всегда, с нами, в нашем подсознании — мысли о любви и смерти по-разному — как фантазия и опыт. «Безумие-это недостаточно», — говорит один из героев, выдавая тайные мысли автора. И глупости автора Литвинова мстит. Но самым важным элементом в ее безумие некоторых domacnosti, гуманности, почтительность. Неловкость в конце концов, и это во многом определяет жизнь и ее движение к неизбежному концу.
Что, если вы думаете, что автор пьесы, смертоносная блондинка ведет свой счет, и удивил хаос, что делает человек в своей устоявшейся экономики. «Это исчезло из навигации по вектору 13 часов, говорит она, обескураженная вероломное нарушение порядка и casescenario 25 часов. Ужас, когда он приходит, я крутил до 120 вдохов назад…»
Как ни странно, но это абсурд текст Литвинова, удовольствие во многом, контролировать действия, изменить имидж, если же статичные сцены — Новый год, и Северный ветер, один на один, все мертвы. Жить только одна любовь — Бенедикт по-прежнему встречается со своей Фанни, любил всю жизнь бортпроводника, который умер вскоре после их знакомства и представления в семье. Они находятся в кабине, винт, который уже работает.
Отличный актерский ансамбль работает над «северный ветер» — ни одной проходной роли, даже самые маленькие. Как режиссер Литвинова показала индивидуальность каждого и каждый текст и рисунок. Не знаю, о коллективной работе, или только прибыль директора, но результат отличный. Редких случаях, где ансамбль работает как часы, и это невозможно для человека, чтобы выбрать. Но… Рената выделяется, но не с игрой, который кажется продолжением ее существования на сцене (или она ловко обманывает?), а то, что заметно, как ей Маргарита, наблюдая за актеров только по губам читает вместе с ними текст, а не как партнера, а как инструктор.
фото: Екатерина Цветкова
Сама игра была написана быстро, за месяц.
Выходной, когда завершился аплодисментами и дарили цветы, я слышал разные мнения, от «тощего», «холодный», «вредителей» до безобразия — «что-то я не понимаю». «Северный ветер», и Литвинова буду спорить, но то, что сокращать добычу не стандартных моделей современного театра, но технология на самом деле.
Интервью с Ренатой Литвиновой после спектакля.
— Я написал пьесу очень быстро, наверное за месяц. А потом положить его под художников. Потому что у меня есть актер монолог, другой художник попросил что-то… влюбляются в художников, я сделал свою часть. В будущем, я хочу опубликовать, потому что он шире, чем то, что вы видели сегодня на сцене.
— А почему такой выбор-это Север, а не Запад или на юг. Это теплее?
Потому что мы не на юге, и в принципе он передает наш таинственный уголок. Серые поля, где есть ликвидатор, обязуется контролировать хаос и управлять им совершенно невозможно. Что это за местность?
— Вы Россию имеете в виду? Мне показалось, что у вас есть, жизни в целом.
— Да, это жизнь. Вы знаете, я не люблю документально — конкретное время, в конкретном месте. Нет, я всегда готов для новых приключений.
— Но у вас такое приключение некрофил случилось.
— Почему Вы не хотите знать это? В конце концов, две главные темы искусства — любовь и смерть. Одно без другого не существует.
— Любовь и смерть — не новость, верно?
— Почему-то все закрывают глаза на. В некотором смысле, вы показываете им Северный ветер. Помните: «видишь, в моих глазах — они плачут», и они не хотят смотреть на плачущего глаза. Северный ветер. Я могу вам сказать — это очень страшно.
— Вы хотите напугать зрителей?
Я не хочу пугать зрителей. Я просто хочу сказать им, что глаза плачут.
Опубликовано в рубрике