Макеевка сегодня

фoтo: Muslinkina Нaтaлья

«Гoдoвщинa Бeллa Axмaдулинa ушлa нa пoxoрoны Eвтушeнкo»

— Чтo нoвoгo в вaшeй нoвoй Пушкинскoй прeмии?

— Принципы oдни и тe жe: чeлoвeк, oтдaть дoлжнoe чeлoвeку рaскрыться, вытaщить нeдooцeнeн судьбa. Приз мы вручaeм в связи с гoдoвщинoй Бeллa Axмaдулинa, Бoрис Мeссeрeр, кoтoрый oпубликoвaл книгу, кoтoрaя пoсвящeнa eй. Юбилeй Бeллы уexaл нa пoxoрoны Eвтушeнкo. Стрaнa слишкoм склoннa испытывaть любoвь к умeршeму, кaк oбычнo в Рoссии. Мы тaкжe нaшли зaмeчaтeльный и нeдooцeнeнный пoэт Ивaн Ждaнoв. Тaк чтo цeнa былa oгрoмнaя тeнь стиxи — Бeллa, и Ивaн Ждaнoв. И это не promelec название книги, в честь Беллы.

Иван Жданов 69 лет, и его стихи прекрасны. Но это почти не знают. Если вы выйдете на улицу и спросите прохожих не реагируют, кто он.

— Почему ты спрашиваешь на улице? Какой вечный бред?! (Мой приятель начинает сердиться. — С. Х.) у нас есть, что прикованы к телевизору, кормить рыб и людей. Нельзя так относиться к культуре! Это хамство. Я не верю людям. Но правящий класс только для обработки славу, деньги и власть. Ничего, кроме тьмы и дух, и работать вокруг них недопонимает за. Он забивает даже в культуре, что было при советах. Это было то, что я был глух антисоветской, но я вам скажу, что даже большевики унаследовали культуру с гораздо большим трепетом. Сейчас наука и образование забиты.

— Накануне Дня Победы, было понятно, что у многих нет понятия о том, когда была Сталинградская битва, и мы говорим о поэтах…

Это бескультурье, которое довело страну из-за новообретенным богатством. Например, при советской власти было очень плохо, но когда он сделал мину при плохой игре, и занятия продолжались. Сейчас даже никто не знает, что есть что-то и кого-то кроме себя. — Это тьма. Цель нашей цене-это мало, чтобы распространить его.

— Сложно ли каждый раз выбирать кого наградить?

Там всегда забыли, теневой рисунок. Но культура-это не только то, что видел и что. И мы только у них, что бьется в его груди. Тогда они будут на ТВ-шоу без конца. Посмотрите на этих «звезд» как вы, но снижение будет вместе со всеми. Культура-это много тяжелой работы для тех, кто приобретает и продвижения не в том, что она зарабатывает. И для того, чтобы понимать эту разницу, вы должны иметь что-то в душе, уме и сердце. У нас есть права, и не знающих их. Наш правовой морали, чрезмерного, и основанный на том, что какая власть.

Без культуры человек не может быть свободным. В этом я уверен. Свободному человеку не дадут, было объявлено. Каждый должен хотя бы работать на его месте. Но это уже давно не работал в России. Но культура, даже в работе ассенизатора. И Новой Пушкинской премии — культурный урок. Слово «новый» в том, что это оправдано, потому что каждый раз, когда она открывает людям то, что они слышали. Белль полвека работают сами для имплантата. Она непонятно поэт.

Но он читаемый поэт.

— Не читать, что она-поэт! Через зал он прошел. Зритель, сбитый с толку, и обманул его путь. Ну, ряд песен, который работал на нее. Невозможно, таким образом, чтобы воспринимать поэзию, особенно высока. И Борис Мессерер работал как савраска, по-прежнему память о нем, а то бы Белла и забыли.

— Фильм «таинственная страсть» всколыхнуло страсти. Теперь кто не знает Ахмадулина знаю.

— Кстати, я не видел фильма. Но я заметил, как похоронил Евтушенко. И если Белла забыла. Есть кое-какая информация о ее годовщине, но очень маленький. Белла прекрасная и ее место еще не определено во времени. Но вы должны дать время, чтобы работать на культуру, и для этого нам еще нужно работать на время. Цена-это наш скромный вклад в то, что следует поддерживать, не входит в общую лай успеха. И мы все включены в общую кору. Искусственная слава, искусственного успеха… раньше было трудно пробиться сквозь идеологию, но, по крайней мере, люди знали, что между ними и системой, есть занавески. Железный занавес был не только с Запада: он застрял между массами и теми, кого называют «они». Мы знали, что нам не дают, это хорошо. Там была загвоздка, о людях и власти. Железный занавес рухнул, и в замен ничего не найдено. Ну, и начали реконструировать образцы других людей.

Это то, что привело нас всех к реконструкции образования? То же самое невежество, о котором вы говорите. Интересно, мы различаем бойню из битвы или сражения? Чем мороженое, которое отличается от Сталинградской битвы? И почему произошла Куликовская битва? Не нужен он. Люди не перекармливать вообще. Они получили подмена интересов. Если у вас нет денег, власть, слава, ты неудачник. Надо объяснить людям, что многое можно понять и осознать. Эта работа никогда не была прибыльной. Но когда это невыгодно — это культура. Воровство, как было, так и есть. И прибыльность не было, и никогда этого не сделает. Иван Жданов, каждая строка будет золотым. И Белла они будут Золотые. Он является экономически эффективным. Но никто не будет отличать медь, золото просто блестела. Эта дикость должна быть удалена. Посмотрите на наш парламент! Это тяжелый взгляд. И народ, кстати, в жизни немного разбирается, понимает, что происходит.

фото: из личного архива
С моей матери.

— Вы-это ваш разум, чтобы просто добраться. И Вы не одиноки. Почему мы всегда должны говорить, что люди зомбированы ТВ?

— Я научился читать. Что это было возможно при советской власти. И русскую классику никто не отменял. Но я никогда не учился в школе — у вникал в то, что там написано. Семье надо помочь. Не в советское время, я вырос, и семья. Это две разные вещи. Мне повезло, но не у всех есть семья. Через культуру и если вы читаете даже нравится, не на все заказы. И наше образование не имеет значения. Можете ли вы объяснить трем законам, и Ньютона? Не могу ничего вспомнить.

— Конечно, нет. Это вопросы студентов.

Встраиваемый подготовки к экзамену. Так что теперь никто не знает, где Африка! Попытка среднем все сделали свое дело. Это будет обычное все, что вы можете сделать, вы умнее всех. Это сущность власти на нижний уровень и не делать.

— Больше вы. Поразила меня маленькая и скромная комната в доме Михаила Шолохова в Вешенской, где Хрущев и его жена Нина Петровна перестали приходить на страничку автора. А я про то что ты подумал. Может быть, что квартира Битова есть место для президента?

— Путин, почему я должен? Зачем я ему? Но, по крайней мере, он не глуп. Но он не успел. Он тоже перегружен. Кроме того, что у него плохая команда. Был, есть и будет. До тех пор, пока он всех умнее. Именно эта ошибка может быть Исправлена, и взять себе в команду из них, вы, по крайней мере?..

— В окружении любого человека — разные люди.

Верно, но люди постепенно приобретают окружающей среды. Если он выделяется в профессии — и потом, вокруг него образуется круг людей, которым он достигает в соответствии с талантом и человеческими качествами. Он не хочет быть ниже определенного уровня, и что она часто не дает выше. Я нашел литературной среде в три раза, и считаете себя очень повезло.

— Пора?

— Как ни странно, от исторического времени зависит, до рождения детей. Например, я встретил войну и помню ее с первого дня. Теперь, я знаю, как колбасу отрезать от них, как от войны, которая ведется… где важные исторические события очень близко друг к другу, а разница между последовательностью слоев невелика.

И сегодняшняя среда для вас?

— Нет. Это уже вымерший.

Но, по крайней мере мне есть с кем поговорить?

— Те, кто еще жив. У меня есть устаревший объект, уходящая натура и не будет преследовать что-то новое. Постарайтесь не быть устаревшими сам за себя, и не ниже, то, что я делал, и попробовать что-нибудь сверх того, что они сделали.

— Интересно, как литературные герои востребованы в разное время. Знаю, что два молодых режиссеров снимал короткометражные фильмы на ваш «летающий пос. монахово»?

Хороший текст можно прочитать, и не может быть прочитан. Устаревать-это не в состоянии. Так что не так плох этот текст. Это то, что всегда похожие: молодой человек, который любит. Что нового? Две руки, две ноги… помню, как Аркадий Гайдар сформулировал образ солдата? Ничего нового в физиологическом смысле этого возможности есть, не появилось. Но в вопросах и интересы изменились. Казалось, нужны амбиции и желание развиваться. Но страна по-прежнему не в состоянии удовлетворить.

Перестать бежать, чтобы увидеть, если есть ошибки в сюжете. Вы должны понимать, что от Чингис-хана до сего дня, она непрерывна. По этому сейчас я хочу написать книгу. Мои дни идут, скорее всего, и важно объяснить себе, почему эта история так велика, что сопротивляется и почему иногда вы теряете. Увидеть чемодан рукописей? Я на всех больницах да, в кровать написал. Дай бог, чтобы я имел силы, чтобы справиться с ними.

— Ручкой писать?

На протяжении всей своей жизни он писал на машинке, и набело — главный, лучший собственный текст. И сейчас это не сила, и ситуация не та. Я вернулся в юные годы, когда я начал писать от руки. Вы не в больнице, чтобы использовать пишущую машинку. Это смешно. Проснувшись с ясной мысли, не перескакивая на компьютер. Проще блокнот для записи. Но потом, чтобы расшифровать, чтобы понять. Технология-это тяжело для старика. Потому что это энергия, а энергия где? Это не так. Это пидор, я никогда не признавал. Это не профессия.

— Что?

И это не то. Это был мой способ избежать службы и подчинения кому-либо, поэтому постарайтесь свободного развития. Здесь перед вами сидит идиот, никогда не думал о славе, деньгах и власти. В результате, я сэкономил столько сил, что сделал столько, сколько я мог.

Но люди вокруг не всегда позволяют.

— Не дают. Теперь вы пришли. Кроме того, есть и обязанности с близкими. Мы должны принести им кусок хлеба. У меня дети, внуки, правнуки пошли. Это не так просто. Ну, если что-то случится, не потому, что вы грызть, и это судьба. Это означает, что мы должны достичь, и с судьбою бой.

фото: из личного архива

«Я не рыночный человек»

— Ваш внутренний ритм совпадает с внешним?

— Никогда, ни при каких обстоятельствах. Если только уехать куда-нибудь, где никто не имеет достаточных средств для проживания, и поэтому никто не заморачивался.

— Это, к духовной жизни, более интенсивно?

— Когда она одна, она. И внешняя жизнь, почему я? Гори все синим пламенем! Я не являюсь гражданином.

Но правительственные рабочие места у вас есть. Вы известный человек.

— Я осудил их как ненужную одежду как ветошь. Я действительно подумал, что слишком беззаботной жизни, когда он взял на себя ответственность за управление пером. Ничего, кроме печали и разочарования для меня, безрезультатно. Надеюсь, не очень больно. И в груди, что я видел общественную деятельность. Это занятие для дармоедов. Я даже написал целый ряд книг, и я могу сказать, как другой сказал, «я сделал табуретку». Люди должны производить продукт, в противном случае она не может быть оправдана в любом случае. Я сделал продукт, самый доступный для меня, и понятно. Слинял из инженеров, с службы, убежала в литературе. Это было единственное, что дает мне удовлетворение.

Издатели следить за тем, что вы делаете?

— Никого не прошу печатать свои произведения, не платить за нее, и она вряд ли получит много денег. Есть еще люди, которые готовы издавать мои книги, но их не так много. Потому что у них также есть идеи о том, что выгодно, а что нет. Их, видите ли. И я не рыночный человек. Я — ценность. Когда газета напечатала мое эссе на воровство, а там была формула, которая мне очень понравилась. Идея такова: за всю свою свободу, вор-это тот, который показывает значение в цене.

— Ты слишком свободные люди?

— Также бесплатно-нет. Есть меньше рабов. Я свободен, когда у меня столько детей, внуков и правнуков? Кроме того, у меня еще есть цель сделать что-то. От чего я свободен? У меня есть установка, что хуже, что можно сделать.

Но вы выбираете, и это важно.

— Видимо, это надо заслужить. В общем, думаю, что ничего и делать свою работу-это единственный принцип, который может быть. Если вы верите, то молитесь.

— Хочу вернуться к новой Пушкинской премии. Вы дали специальный приз от музея. Почему Остафьево?

— Это спонтанные премии, и она связана с сохранением культурного пространства и музей, с которым мы согласны. Учреждения культуры сейчас много атак. Они находятся под давлением предполагаемой окупаемости и рентабельности. Дерьмо! Ноги должны быть приостановлены Министерством культуры! Даже большевики сохранили традицию, которая берется из враждебных классов. Иначе откуда бы все эти усадьбы и музеи? И они были, кстати, пусть кисло, скучно, даже вопреки своим интересам, но все же. Теперь интересно разделить сто лет на три части: 30 лет после революции, в 30 лет, который ушел на войну и восстановление, через 30 лет после Горбачева. Это целая история. Здесь у вас есть три клипа. Это целые века.

— Мы до сих пор не понимаю, как к 100-летию Октябрьской революции для борьбы с, как праздновать…

— Чингиз-Хан-это надо запомнить. Все мы начали, не вчера началась, и постоянно происходит. Но те, кто хают в историю, и стихийные бедствия, значительно otshivayutsya. Он умудрился не накапливаются в поколениях психические и интеллектуальные возможности, это катастрофа. Он накапливается в школу, но они были снесены. Накопленные в национальности, но их же самое произошло. Четыре поколения ушли на советскую власть — то придется это не так. Это все математические вещи.

— Вы часто думаете о войне? Вы были очень молоды, как я могу помнить, что блокада?

— Ну и что, что маленькая? Постоянная нищета и голод, что я мог. Что мы с мамой не разлучаться во время войны, это великое благословение.

— Вы не из блокадного Ленинграда, отправились в эвакуацию?

— Перезимовали в Ленинграде, а весной 1942 года поступил к отцу. Он был построен на Урале. Конечно, мои воспоминания отрывочны и фрагментарны, часть заполнены рассказами матери. И когда мама сказала моя старшая дочь больше, чем меня. От дочери я получаю моей памяти предыдущего поколения. Наследие поколений — очень серьезная вещь. Вся жизнь непрерывность памяти, которая необходима, но в коллективной памяти, который я не понял. Независимо от того, сколько проблем и радостей, независимо от того, что случилось со всеми людьми, вы помните свой собственный, любить и прощать ее.